[09.11.2019]

БОЛЬШЕ ПОНТОВ ЗА СЧЁТ НИЩЕТЫ НАСЕЛЕНИЯ

Наталья ЗУБАРЕВИЧ: российский учёный, специалист в области социально-экономического развития регионов, доктор географических наук, профессор географического факультета МГУ, эксперт Программы развития ООН Международной организации труда

(ТЕКСТ, ВИДЕО, КОММЕНТАРИИ)

Наталья ЗУБАРЕВИЧ:

Мы сейчас простили Африке долгов на $20 млрд. и будем заключать ещё на 14 миллиардов новые контракты… Советский Союз на этом играл долго и вылетел в трубу… Понимаете, понты — это не способ ведения бизнеса. Это способ получения издержек. Вот мы их и имеем…

Мы ровно так же живём с Венесуэлой. Мне казалось, что Венесуэлы достаточно, оказалось — нет. Теперь и Африка будет. Ну, может по уму как-то всё делать? Может, брать пример с великих и могучих китайских братьев, которые не просто дали кредит, построили за счёт своих китайских строительных компаний, за счёт китайской техники, которая использована для возведения этих объектов.

А потом, если ты бедный — ну, скажем, Пакистан или Бангладеш, — и не смог расплатиться, ты отдаёшь в аренду этим же китайцам в пользование. И они получают оперативные доходы. Вот это мудрая политика. Циничная, но мудрая.

Мы же, с широкой русской душой: сначала кредит, потом продали на этот кредит военное оборудование. А потом, через 5-7 лет развели руками как с Кубой и с множеством других стран… У меня тупой вопрос: может, мы прекратим русский национальный спорт наступания на грабли раз за разом?..

Это оборонная техника. Но когда вы продаёте Малайзии, Китаю, Индии, — они платят. Им не надо давать кредит, который потом с вероятностью 90% вам, скорее всего не вернут. У вас есть платёжеспособные клиенты… но так хочется шире, так хочется войти везде, что сам готов заплатить и потом сесть в прогале.

Понимаете, понты — это не способ ведения бизнеса. Это способ получения издержек. Вот мы их и имеем…

Понимаете, наша родина — это не про развитие, а про отчётность. Отчитался — ты человек. Не отчитался — парень, твои проблемы. Поэтому гроссмейстерские навыки правильной отчётности прививаются людям, работающим в системе управления, на старте. А дальше они совершенствуются.

Я очень веселилась, что расходы на науку вырастут аж на 34%. Ну, как бы повежливее это сказать — это будет 57 миллиардов рублей. А сколько мы простили Африке? это один триллион 260 миллиардов рублей. Чувствуете разницу? В 20 раз примерно!

С моей точки зрения правильно уменьшить военно-полицейскую составляющую бюджета. Ведь перевооружение армии — это же не про внутристрановые риски. На нас никто нападать особо не собирается. И что мы гоним волну с этим перевооружением с такой страстью и скоростью, для меня большая человеческая загадка, которую отгадать могу только одним путём: какие-то травмы сидят внутри лиц, принимающих решения, которые их заставляют кнутом подстёгивать это перевооружение, чтобы понтов и ощущения силы было больше. Но это к психологам или к психоаналитикам…

У вас была возможность ориентировать оборонку в большей мере на продажи, то есть, на рыночный вариант — не за наш кредит, а на продажу за реальные деньги. Так вот мы продаём год вооружений на 15-16 миллиардов долларов, в основном самолёты, а тратим больше на гособоронзаказ в три раза больше! А в это время либо на еду не хватает, либо на одежду не хватает, либо хватает только на это 64 % населения. А это две трети россиян, у которых в первом случае нищета, а во втором, по-честному, бедность!..

                    *   *   *

А. Соломин ― Добрый вечер. Меня зовут Алексей Соломин, в эфире радио «Эхо Москвы» программа «Особое мнение». И сегодня у нас в гостях директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. Владимир Путин сегодня напомнил о том, что около 20 миллиардов долларов было списано африканским странам. В России это вызывает достаточно острые рассуждения по поводу того, что это вообще-то довольно приличные деньги. Как вы относитесь к тому, что мы, оказывается, простили долги?

Н. Зубаревич ― Эксперт, конечно, должен быть спокойный, нервы должны быть как канаты, но у меня не получилось. Тупо, чтобы всем было понятно — эта сумма, если перевести её в рубли, это все расходы бюджетов субъектов федерации, суммарно, на здравоохранение. За год. То есть, мы на год остались, считайте, без расходов на здравоохранение. Основные социальные расходы тащат на себе субъекты федерации, а вовсе не федеральный бюджет. У федерального бюджета высшая школа, по «здраву» только Высокотехнологические медицинские учреждения, а если брать «здрав», то там примерно 50 на 50 так называемые территориальные фонды обязательного медицинского страхования — ну, не мучайтесь.

А бюджет это капиталка, коммуналка — это часть расходов. Так вот мы лишились годового объёма финансирования здравоохранения из бюджетов субъектов.

А. Соломин ― На один год?

Н. Зубаревич ― Год — это не маленькая история. Там долг накопленный. И мы лишились почти половины расходов на образование субъектов федерации. Ну, вот если вам это нравится — флаг в руки. Если вы так любите Африку и считаете, что Африка «наше всё», я только добавлю перца в эту песочницу.

Мы сейчас будем заключать ещё на 14 миллиардов баксов, извините за просторечие, новые контракты. И большая часть из них, — потому что Африка не очень платёжеспособна — пойдёт оплатой за счёт кредитов, выданных Россией. Слушайте, Советский Союз на этом играл долго и вылетел в трубу…

А. Соломин ― Поставлял продукцию?

Н. Зубаревич ― В основном оборонка или техника какая-то, сами выдавая кредиты этим странам, чтобы они могли купить — мы ровно так же живём с Венесуэлой. Мне казалось, что Венесуэлы достаточно, оказалось — нет. Теперь и Африка будет в этой линейке.

А. Соломин ― Мы сегодня связывались со специалистом по Африке — Россия импортирует из Африки продукты.

Н. Зубаревич ― Кто вам мешает вести рыночные отношения? Они вам продали — вы заплатили и купили. А вот эти кредиты они же в основном на оборонку.

А. Соломин ― Видимо, тут геополитика в большей степени, чем рынок.

Н. Зубаревич ― Умные китайцы вкладываются в инфраструктуру, дают кредиты — у них много не только африканских, но и азиатских стран в кабале. Потому что эти кредиты очень трудно оплатить. Но это не продажа военной продукции, за которую ты потом получишь пшик за свой кредит. Это инфраструктура, которая переходит в твоё ведение как управленца. И ты с этого оперативные доходы получаешь. Ну, может по уму как-то всё делать? Может, брать пример с великих и могучих китайских братьев, которые не просто дали кредит, построили за счёт своих китайских строительных компаний, за счёт китайской техники, которая использована для возведения этих объектов.

А потом, если ты бедный — ну, скажем, Пакистан или Бангладеш, — и не смог расплатиться, ты отдаёшь в аренду этим же китайцам в пользование. И они получают оперативные доходы. Вот это мудрая политика. Циничная, но мудрая.

Мы же, с широкой русской душой: сначала кредит, потом продали на этот кредит военное оборудование. А потом, через 5-7 лет развели руками как с Кубой и с множеством других стран…

У меня тупой вопрос: может, мы прекратим русский национальный спорт наступания на грабли раз за разом?..

А. Соломин ― Зачем же? Нет ощущения, что эти деньги к нам бы не вернулись и так никогда?

Н. Зубаревич ― Но если бы вы их не давали, вы бы их и не потеряли, вам не кажется?

А. Соломин ― Я так понимаю, что это всё-таки техника?

Н. Зубаревич ― Стоп. Это оборонная техника. Но когда вы продаёте Малайзии, Китаю, Индии, — они платят. Им не надо давать кредит, который потом с вероятностью 90% вам, скорее всего не вернут. У вас есть платёжеспособные клиенты, но так хочется шире, так хочется войти везде, что сам готов заплатить и потом сесть в прогале.

Понимаете, понты — это не способ ведения бизнеса. Это способ получения издержек. Вот мы их и имеем…

А. Соломин ― Висящие долги над Россией не создают проблем? Вот эти мёртвые долги, бесперспективные вообще?

Н. Зубаревич ― Так их и прощают без остановки. Кубе простили, Венесуэле потихоньку прощаем. Мы — страна христианского терпения и всепрощения. Только это идёт за счёт простых россиян, которые эти деньги не получают в виде бюджетных расходов на человеческий капитал.

А. Соломин ― Это я понимаю. Я имею в виду, не создают ли они проблем для текущей работы? Когда висят эти хвосты, без них легче, или какая разница — висят, и висят.

Н. Зубаревич ― У нас федеральный бюджет профицитный. У нас в кубышке дело идёт уже к 7% ВВП накопленных резервов. По уму так в страну бы неплохо потратить, страна-то, в общем, не в идеальном состоянии. Но есть геополитика. Поэтому чем быстрее Россия обернётся на себя и начнёт рационально тратить средства, а не играть в геополитику, тем лучше будет нашему населению. Но оно безгласно, оно молчит и с удивлением наблюдает радости борьбы за Африку.

А. Соломин ― Идёт обсуждение российского бюджета на трёхлетний период.

Н. Зубаревич ― Да поменяют через год — это такие, плановые показатели.

А. Соломин ― Ну да, каждый год пересматривают и корректируют. Ваше отношение к этому? Я читал много критики. И при этом премьер-министр Медведев говорит, что с экономикой у нас всё в порядке, говорит о росте промышленном.

Н. Зубаревич ― Промышленный рост есть. По промышленности на 1 августа за 8 месяцев у нас рост 2,6%. Но понимаете, дьявол в этой стране всегда кроется в деталях — 3,8% составляет добывающее производство и 2,1% — обрабатывающее. Опять растём в основном за счёт сырья и неплохой цены на него. Бюджет супер-профицитный, деньги лезут из ушей, Фонд национального благосостояния пополняется, макроэкономическая ситуация нормальная, спокойная — всё так.

А. Соломин ― То есть, всё в порядке?

Н. Зубаревич ― Только роста нет. Промышленность растёт, потому что неплохие цены на сырьё, а оборонке бюджет даёт много гособоронзаказа. Уже «пищёвка» прежним темпом перестала расти, потому что реально доходы населения не растут, «пищёвка» кому будет продавать? Это же людям предназначается. Поэтому два источника — сырьё и оборонка двигают российскую промышленность вперёд.

А. Соломин ― Но в прогнозе Минэкономразвития цены на нефть будут снижаться.

Н. Зубаревич ― Знал бы прикуп — жил бы в Сочи. Оставим эту тему — ни вы, ни я, ни баба Ванга угадать не может. Неизвестно. Хорошо, парочка военных конфликтов где-нибудь в районе Персидского залива, и всё может произойти.

А. Соломин ― Это да.

Н. Зубаревич ― Вот и всё. Не знаем.

А. Соломин ― Председатель Счётной палаты Кудрин резко высказался по поводу этого бюджета, сказал, что там недостаточно стимулов для роста экономики, и обрушился с критикой на расходы на образование и здравоохранение.

Н. Зубаревич ― Можно я с ним поспорю? Приоритеты этого бюджета не про человеческий капитал. Главный приоритет этого бюджета — остановить депопуляцию. То есть сделать что-то с демографией — она ухудшается. Как-то подрихтовать. Поэтому основные расходы по объёму — на проект «Демография». Они включают две истории: тот же материнский капитал, и это недешёвая программа. И второе — теперь семьям с детьми будут доплачивать до возраста ребёнка не в полтора, а в три года — это тоже деньги.

И я вот руками, ногами голосую за это решение. Потому что хватит стимулировать пушечное мясо, а дальше сами… Помочь семьям с детьми нужно обязательно! Это человеческая история.

Потому что вообще-то рождение второго ребёнка быстро направляет семью в сторону бедности. Рождение третьего фактически загоняют её в эту бедность. Потому что два родителя очень часто, даже работающие, а если мамочка ещё сидит с ребёнком не работает, не могут всех прокормить. Это «Демография», поэтому против ничего не имею

Там 616 миллиардов — это самые большие деньги. Второй по социалке — это «здравоохранение» — рост будет. Но у меня вопрос: этот рост будет только на высокотехнологичные центры? То, что они есть, это прекрасно. А мне бы хотелось понять, что будет «на земле» — поликлиники, больницы — что там? У регионов нет таких денег. Потому что, во-первых, это объём гораздо больше. Это не какие-то там миллиарды, это триллионы.

Что будет с территориальными фондами обязательного медицинского страхования, которые финансируют нам с вами зарплаты врачей, покупку лекарств. Как в старом фильме: огласите, пожалуйста, весь список.

А. Соломин ― Это интересный момент — ведь федеральный бюджет не участвует в этой истории?

Н. Зубаревич ― Нет.

А. Соломин ― С другой стороны, есть указы Путина.

Н. Зубаревич ― Которые должны выполнять регионы. И про долголетие, ожидаемую продолжительность жизни, и про демографический рост. Вот я не в первой передаче говорю — я не добрая тётенька, но моя жалость в отношении губернаторов нарастает с каждым днём. Как без приличного роста ресурсов всё это выполнить, для меня большая человеческая загадка. Правда, я ответ на неё знаю.

А. Соломин ― Какой?

Н. Зубаревич ― Нарисуют.

А. Соломин ― А как это возможно?

Н. Зубаревич ― Это не радио-формат, но, во всяком случае, часть зарплаты нарисовали, снизив среднюю зарплату — помните прежние указы? — на 13%. А как нарисуют демографию? По-честному это невозможно. Но можно улучшить методику учёта мигрантов. Вот смотрите — у нас в 2018 г. миграционный прирост провалился очень сильно, формально это было 40% минус. А в 2019 году феерическим образом он вырос на 30%. Что случилось? Манна небесная под названием Москва? Нет, было сказано: улучшилась координация Росстата и служб миграционного учёта. Поэтому нет предела статистическому совершенству…

А. Соломин ― Не понимаю, кого обманывают?

Н. Зубаревич ― Понимаете, эта страна, наша родина, не про развитие, а про отчётность. Отчитался — ты человек. Не отчитался — парень, твои проблемы. Поэтому гроссмейстерские навыки правильной отчётности прививаются людям, работающим в системе управления, на старте. А дальше они совершенствуются.

А. Соломин ― Кудрин сказал про образование.

Н. Зубаревич ― Федералы отвечают только за высшую школу. Там никаких особых праздников души не намечается.

А. Соломин ― Высшая школа — это университеты?

Н. Зубаревич ― Да, любые высшие учебные заведения. Они в ведении федерального бюджета. Я очень веселилась, что расходы на науку вырастут аж на 34%. Ну, как бы повежливее это сказать — это будет 57 миллиардов рублей. А сколько мы простили Африке?

А. Соломин ― 20 миллиардов долларов.

Н. Зубаревич ― А я переведу в рубли — это один триллион 260 миллиардов рублей. А расходы на науку вырастут аж до 57 миллиардов, чувствуете разницу? В 20 раз примерно. Но и этот рост посмотрим, на что пойдёт.

Как бы вам вежливо сказать? Красивые цифры федерального бюджета иногда греют уши. Но надо понимать объёмы финансирования. Если взять всю структуру федерального бюджета — за 2018 год я не считала, но за все предыдущие годы 30-33% всего федерального бюджета — это расходы на оборону и безопасность — как в войну живём…

А. Соломин ― Очень много госзаказов.

Н. Зубаревич ― В основном в обороне. Но не думайте, что солдатикам больше масла в кашу положат. Это гособоронзаказ.

А. Соломин ― Но мы столько всего анонсировали в военной технике!..

Н. Зубаревич ― Да. Я не специалист, и, слава богу, не допущена к государственным секретам, поэтому называю только долю. Дальше — процентов 28 в разные годы, плюс-минус, это так называемая соцполитика. В этой соцполитике больше половины или около половины сидит трансферт пенсионному фонду, который у нас плановое убыточный, потому что мы собираем поступления отчислений в пенсионный фонд прилично меньше. То есть, он сам себя обеспечивает примерно на 60%, а оставшихся 40 даёт федеральный бюджет. Почему у нас возраст повысили? Потому что очень не хочется такой трансфер давать.

А. Соломин ― А получился эффект от этого?

Н. Зубаревич ― Он сначала ожидался, а потом, когда народ забузил, пришлось повысить пенсии уже неработающим пенсионерам на тысячу рублей, и эффект в целом рассосался. Но первоначально он очень ожидался.

А. Соломин ― Кстати, сегодня глава ФПР сказал, что денег на индексацию пенсий работающим пенсионерам…

Н. Зубаревич ― Нет, и не будет.

А. Соломин ― Их нет в пенсионном фонде.

Н. Зубаревич ― Нет, и не будет. Потому что они и так высоко дотационная структура. Поэтому все мы, и я в том числе, работающий пенсионер, сидим и тихо ждём.

А. Соломин ― Но обещания есть?

Н. Зубаревич ― Какие обещания? Закрыли лавочки.

А. Соломин ― Индексировать пенсии.

Н. Зубаревич ― Неработающим пенсионерам. Работаешь? Сиди, что-то ещё получаешь? Сиди. Государство очень аккуратно раздаёт пряники только туда, где очень сильный электоральный эффект. А не работающий пенсионер — это совсем уже старшие возрасты, которым не по силам работать, но на избирательные участки они ходят реально.

И, слава богу, это не электорально, это гуманно — всё-таки семьям с детьми. Вот за это им низкий поклон и отдельное спасибо.

А. Соломин ― То есть, бюджет на самом деле не сильно меняется?

Н. Зубаревич ― Там не поменялись приоритеты. Высшая школа, здравоохранение — всё, что из федерального бюджета, в долях это 2-4-6% от всех расходов федерального бюджета. Ну, он не про это. Он про оборону с безопасностью и про соцзащиту — это трансферт пенсионному фонду. Плюс федеральные льготники так называемые, которым надо оплачивать все эти льготы. Вот так и живём.

А. Соломин ― С вашей точки зрения, правильнее было бы увеличивать дефицит и закрывать потребности?

Н. Зубаревич ― Почему? Мы в профиците.

А. Соломин ― Ну, создавать дефицит.

Н. Зубаревич ― С моей точки зрения правильно уменьшить военно-полицейскую составляющую бюджета. И тогда вполне можно обойтись без дефицита и жить в условиях макроэкономического баланса. Но моя точка зрения никому не интересна.

А. Соломин ― Тем, кто принимает решение, боюсь, нет. Потому что это та часть бюджета, которая удерживает власть. И без этой части бюджета есть очень большие риски эту власть потерять — судя по всему.

Н. Зубаревич ― Знаете, перевооружение армии — это же не про внутристрановые риски. А на нас никто нападать особо не собирается. И что мы гоним волну с этим перевооружением с такой страстью и скоростью, для меня большая человеческая загадка, которую отгадать могу только одним путём: какие-то травмы сидят внутри лиц, принимающих решения, которые их заставляют кнутом подстёгивать это перевооружение, чтобы понтов и ощущения силы было больше. Но это к психологам или к психоаналитикам…

А. Соломин ― Кстати, это не создавало эффект, когда только затевалась большая программа перевооружения, говорили, что это позволит поднять и научную базу, и оборонные предприятия. Эффект какой-то от этого есть?

Н. Зубаревич ― Я человек с глубоко рыночными мозгами. Меня не запугаешь национальной безопасностью. Я продолжаю считать, что на Россию никто нападать не собирается. У вас было два варианта. Первый вариант — таргетировать наиболее уязвимые зоны и аккуратно тратить туда. А не широким фронтом, от танков до ракет, устраивать дополнительные мощные вливания в оборонку.

Второе. У вас была возможность ориентировать оборонку в большей мере на продажи, то есть, на рыночный вариант — не за наш кредит, а на продажу за реальные деньги. Так вот если сравнить гособоронзаказ в объёмах, и то, что мы продаём — 15-16 миллиардов долларов, мы продаём каждый год вооружений, в основном самолёты, то у нас разница в три раза — мы в три раза тратим больше на гособоронзаказ, чем потом его магнетизируем в виде продаж.

А если залезть туда и посмотреть внутри на эти продажи, — сколько мы ребятам простым, которые никогда кредиты не вернут, отдаём? Там получается — я смотрела цифры по последним годам — до четверти!

А. Соломин ― А вообще структура доходов бюджета сильно меняется из года в год? Мы всё пытаемся слезть с нефтяной иглы.

Н. Зубаревич ― Нет, не слезаем. А откуда профицит бюджета, вы о чём?

А. Соломин ― Ну, не знаю. Может, стали производить высокотехнологичную продукцию?

Н. Зубаревич ― Рассказываю. Сначала возьмём территориальную структуру, а потом по налогам. Если берём все доходы бюджета федерального, которые идут с территорий, что территории в виде федеральных налогов перечисляют — 26% по 2018 году всех налоговых доходов федерального бюджета дал Ханты-Мансийский автономный округ. Вам дальше объяснять, или вы уже всё поняли?

А. Соломин ― Добывающий регион.

Н. Зубаревич ― Это нефтяные деньги. Ещё примерно 10% — Ямало-Ненецкий автономный округ.

А. Соломин ― То же самое.

Н. Зубаревич ― Вид сбоку.

А. Соломин ― А после нефтяной статьи что идёт?

Н. Зубаревич ― НДС. НДС — это очень важный налог, он дико стабильный и крупнейший третий игрок, который поставляет в федеральный бюджет — это Москва. 14-15% доля Москвы во всех поступлениях в федеральный бюджет. За счёт чего? Ну, там немножко есть, но главное — НДС. НДС это конечный налог в центрах потребления. Кто в России крупнейший центр потребления конечной продукции?

А. Соломин ― Потребитель.

Н. Зубаревич ― Частный потребитель, госструктурный потребитель. Кто угодно. Москва, благодаря мощной концентрации — главный и конечный центр потребления. По нему и платится НДС. Пошлины не регионализированы и не привязаны, но я бы сказала так: если мы берём экспортные пошлины, НДПИ, смотрим, что основную часть платежей налога на прибыль дают, помимо Москвы, нефтегазовые регионы, то где-то под половину всех доходов федерального бюджета это нефтегазовая составляющая.

Если у вас ресурс сейчас по 60 долларов за баррель — вы живёте ничего. Поэтому наш хороший профицит федерального бюджета — это не вопрос качества управления. Это вопрос цены на нефть…

А. Соломин ― Мне бы хотелось перейти к смежной теме — к отчёту Росстата. Мы говорим о том, какие траты мы запланировали, а Росстат нам говорит, какой эффект на россиян производят те вещи, которые до этого делали.

Н. Зубаревич ― Вы про доходы?

А. Соломин ― Каждый второй россиянин зарабатывает столько, что хватает только на еду и одежду.

Н. Зубаревич ― Меня потрясают господа журналисты. Я, конечно, вас очень люблю, но иногда шило в определённое место я вам бы вставила.

А. Соломин ― Ну так, пожалуйста.

Н. Зубаревич ― Вместо того, чтобы посмотреть всю разблюдовку и сказать про совсем другую историю, — что 15% домашних хозяйств — им не хватает на еду или на еду как-то, а на одежду и обувь уже не хватает, — их 15. А ещё 48 — которым хватает только на еду, одежду и обувь. По честному, вот в этом пространстве живут не 49, а 49 плюс 15. И по-русски это называется 64 — а это две трети россиян! Пожалуйста, правильно интерпретируйте цифры, что вы ухватились за эти 49? 64% либо на еду не хватает, либо на шмотьё не хватает, либо хватает только на это. Это в первом случае нищета, а во втором, по-честному, бедность.

Но смотрим дальше. Как эти цифры меняются и за счёт кого? Ситуация на 5 копеек улучшилась, потому что за тот же второй квартал 18-го года 17%, а не 15% не хватало на еду, либо на шмотьё, а примерно те же 49 (знаки после запятой не имеют значения).

Просто чтобы вам было понятно: опрашиваются на всю страну 48 тысяч домашних хозяйств. Огрехи выборки очевидны. За счёт чего и кого улучшения?

Я же регионалист, я федеральные цифры препарирую и сразу смотрю свою регионалистику. И что же я вижу? И вижу я следующую историю: москвичи, знаете ли вы, что если вам хватало таких людей, которым хватало на еду и одежду, но дальше уже ничего больше нет, если в середине 2018 г. вас таких было 42%, то сейчас 34.

Москвичи, что у вас такое хорошее случилось, что у вас резко выросла доля тех, кому стало больше хватать? Ответ: с одной стороны, заработная плата в Москве реальная росла быстрее, чем в среднем по стране — верю. Но разница была, если брать в номинальной зарплате, то в среднем по стране это было 6-7% . В Москве это было 9-10%. Вычитаем инфляцию, а она под 5%, — разница по стране будет на 2 с небольшим процента, по Москве где-то на 4 с чем-то. Но чтобы так сокрылось — с 42 до 34 доля этой серединки? Объясните, пожалуйста, почему?

А. Соломин ― А почему?

Н. Зубаревич ― В Питере никаких изменений — что было, то и осталось.

А. Соломин ― Что-то со счётом?

Н. Зубаревич ― Сейчас расскажу. Приведу ещё пару примеров. В Москве доля, — слушайте, москвичи, — доля тех, кому хватает на еду, одежду, на товары длительного пользования, то есть кофемолку точно купите, но на машинку и квартиру нет, — выросла с 36 до 48. Это вы как разжились, москвичи?

А. Соломин ― Хорошо разжились.

Н. Зубаревич ― Дальше идём по списку. Я же регионалист, я же блох ловлю. Идём в чудную совершенно Ульяновскую область. А там доля таких, которым хватает на еду, одежду, на товары длительного пользования выросла с 16 до 24%.

А. Соломин ― Ничего себе! Нас слушают в Ульяновске.

Н. Зубаревич ― Ребята, у вас там что за праздник?

А. Соломин ― Не знаю. Расскажите.

Н. Зубаревич ― И я не знаю. Дальше идём — в Ханты-Мансийском округе, я только что оттуда приехала, там была какая-то индексация зарплат, но чтобы доля тех, кому хватает — еда, одежда, товары длительного пользования выросла с 35 до 50? А в Ямало-Ненецком — с 37 до 60 за один год?

Можно я скажу по-русски? Чтоб я так жил! Поэтому ещё раз запомните, уважаемые слушатели: все выборочные оценки страдают тяжёлым дефектом. Даже если они репрезентативны по выборке, результаты их — скажу так — трудно интерпретируемы.

А. Соломин ― Как вы думаете, связано ли это с заменой руководства Росстата в этом году?

Н. Зубаревич ― Нет. Я думаю, что это связано с реальными трудностями измерения доходов населения. Все эти тетрадки, которые они ведут, оценки — ну, сделали вы выборку репрезентативную на страну. Мы долго работали с базами данных «Мир-Банка», который делал обследование с Росстатом, с другими, — 48 тысяч домашних хозяйств на страну мало, для того, чтобы вы реально могли померить региональную ситуацию — это раз.

И второе. Всё, что связано с доходами населения, при том, сколько у нас «тенёвки», никогда адекватно померить нельзя. Надо смириться с этим. Страна с большой долей «тенёвки» всегда будет давать кривоватую статистику доходов.

А. Соломин ― Связано ли это с тем, что люди не совсем честны, когда отвечают на вопросы?

Н. Зубаревич ― Не знаю. Я тетрадки не заполняла. Я вижу результат и вам его показываю — про роскошную Ульяновскую область…

А. Соломин ― У нас очень много людей, которые живут впроголодь и откладывают на чёрный день.

Н. Зубаревич ― Ну, всё-таки не «впроголодь» — мы не Африка. Во всяком случае, физиологический рацион в калориях люди получают — это раз. Откладывают на чёрный день бабульки.

А. Соломин ― Да?

Н. Зубаревич ― У среднего и молодого поколения этой дурацкой привычки нет. Они лезут и забираются в долги — у нас же колоссально быстро растёт потребительское беззалоговое кредитование. Поэтому не путайте бабушек, которые откладывают себе на «гробовые», на чёрный день и основную массу населения, которое живёт по принципу «авось-небось» и занимает под 200 (было 365)% годовых от зарплаты до зарплаты, — потому что 5 тысяч не хватило.

Поэтому всё не так, всё гораздо веселее и сложнее. Страна разная. Разные социальные страты ведут себя по-разному. Старшие возраста гораздо более прижимисты. А остальные — как получится.

А. Соломин ― А региональные бюджеты принимаются вслед федеральному, или перед?

Н. Зубаревич ― В огороде бузина, в Киеве дядька.

А. Соломин ― По-разному?

Н. Зубаревич ― У меня есть правило — федеральный бюджет, против своего нутра, но я вам всё-таки прокомментировала, хотя чётко знаю, что итоги исполнения будут отличаться. Я всегда работаю только с исполнением бюджета. Всё, что нарисовали — ну, нарисовали.

Вот Москва всегда рисует дефицит бюджета. Ей так удобно. Потому что дополнительно то, что они получили, сверхдоход, — не надо пропускать через процедуры, а можно быстро и спокойно потратить. С лужковских времён, это не собянинская история, Москва себе в законе рисует дефицит. А потом жизнь складывается гораздо веселее.

Поэтому не люблю вообще обсуждать законы. Могу сказать про исполнение — всё очень неплохо — последнее, что я считала за 8 месяцев. И могу сказать, что по субъектам федерации, если мы возьмём доходы бюджетов, то соответственно, 13% роста — неплохо. Но это в номинале, в рублях, бюджеты считаются только в номинале.

По расходам позволили себе потратить на примерно 11% больше, что неплохо — люди это чувствуют, потому что в основном это социальные расходы. Потом, закрыли часть долгов по ЖКХ. То есть, состояние бюджетов лучше, чем экономики в целом.

За счёт чего? А мы заставили выполнять президентские указы по зарплате, а с этих зарплат платится НДФЛ, — он же тоже вырос. Прилично вырос налог на прибыль. Если мы берём исполнение за 7 месяцев, то получается следующая картинка: если мы берём основной вклад, то это налог на прибыль — 20% роста. Кто же так хорошо пожил?

А. Соломин ― Да что ж такое?

Н. Зубаревич ― А нефтегазовые регионы, производители минеральных удобрений, металлурги. Цены-то на экспортный товар неплохие. Поэтому все крупняки более или менее с прибылью. А столица нашей родины, Москва по 8 месяцам увеличила налог на прибыль на 26%. Поэтому у нас с вами благоустройства и прочих радостей будет ещё больше.

А. Соломин ― «Навсегда» — об этом сказал зам. мэра.

Н. Зубаревич ― Да. Надо уметь тратить, чтобы не отобрали.

А. Соломин ― Он сказал, что у нас 107 миллиардов на этот год.

Н. Зубаревич ― Как это?

А. Соломин ― Это будет навсегда, на тир года — так он сказал.

Н. Зубаревич ― Неправда ваша.

А. Соломин ― Почему?

Н. Зубаревич ― Только что обсчитала исполнение бюджета по 8 месяцам. Расходы на благоустройства бюджета Москвы за эти 8 месяцев составили 191 миллиард рублей. То есть, 15% всех расходов бюджета Москвы.

Для сравнения: расходы на всё образование по 8 месяцам — 201 миллиард рублей. 191 и 201. И это 8 месяцев. Дело будет под 300 миллиардов на благоустройство. Опаньки.

А. Соломин ― Посмотрим и увидим.

Н. Зубаревич ― Это бюджет большого хорошего субъекта федерации.

А. Соломин ― Вы сказали по поводу регионов — особняком у нас всегда идёт Северный Кавказ.

Н. Зубаревич ― О, да.

А. Соломин ― И Счётная палата заявила о неэффективности расходов на Северный Кавказ.

Н. Зубаревич ― Всё правильно они сказали, всё верно они сказали. Они всё посчитали. С глубоким уважением отношусь, я этот отчёт прочитала. Просто весь разговор идёт менее чем о 8 миллиардах рублей. Это копейки. Это субсидии по федеральным целевым программам — только. И ни о чём больше.

А. Соломин ― Это на создание местного бизнеса?

Н. Зубаревич ― Корпорации развития, фонды развития, — как вы деньги передали, каким акционерным обществам вы дали эту денежку. И соответственно, это вопрос к процедуре — как вы отбираете, как вы контролируете траты.

А я же про другое. Весь объём трансфертов республикам Северного Кавказа не 8, а 220 миллиардов.

А. Соломин ― А, понятно. А неэффективны только 8.

Н. Зубаревич ― Дотаций на выравнивание, когда свободно тратится — 124. А все субсидии — 35. Ну, мы можем почистить 8. А с остальным что?

А. Соломин ― И этот вопрос останется открытым. Кто будет отвечать на него, пока не знаю. Меня зовут Алексей Соломин, а в гостях у нас была директор региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. Спасибо вам большое.






ОТЗЫВЫ ЧИТАТЕЛЕЙ

Согласен с уважаемой мадам директором Н. Зубаревич: зря кремлёвские горе-клоуны списали эти US$ 20 млрд. нищим африканским странам. Вот китайцы намного мудрее помогают Африке, постепенно, но уверенно тотально закабаляя все африканские бесценные сырьевые придатки в свой китайский кармашек…
________________________________________

20 млрд. долл. — это деньги, выброшенные В.Путиным под хвост африканским крокодилам…
________________________________________

Браво, Зубаревич! Полностью согласен с Вашей позиций по африканским кредитам. Притомили уже этим всемирным собесом, когда собственные граждане с голой задницей…
________________________________________

Сколько же в России умных знающих системно мыслящих людей! Но руководят не они. Результат плачевный.
________________________________________

Слушал Наталью Зубаревич в прямом эфире. Понравилась. Страна, состоящая из таких женщин по своим человеческим качествам была бы мировым лидером!..
________________________________________

Чем больше издержки режима, тем быстрее они проворуются и разбегутся. Невозвращённые деньги не пойдут на ОМОН и Ольгино, да и в свои карманы их не запихнут. Лично я скорее рад.
________________________________________

КОГДА СУБЪЕКТЫ ФЕДЕРАЦИИ БЕДНЕЮТ ВСЁ БОЛЬШЕ И БЫСТРЕЕ, ТО НЕИЗБЕЖНО НА ГОРИЗОНТЕ ЗАМАЯЧИТ РАСПАД РОССИИ… Это очевидная тенденция с закономерный финалом. Но пока, похоже, мало тех, кто этой проблемой озабочен. Или же они просто боятся вслух говорить о этом.
________________________________________

Респект Наталье Зубаревич.
________________________________________



ИСТОЧНИК

Алексей Соломин

ТЕМЫ:

ПУБЛИКАЦИИ: